Апокалипсис Welcome - Страница 87

• Предыдущая
• 87 / 116
• Следующая

– Помолчал бы, – скривила искаженное огнем лицо Аскара. – В Аду не осталось ни одной мертвой души, которая бы не знала – ты когтем о коготь не ударил в защиту Дьявола. Все, что тебя интересовало в инциденте с Победоносцем, так это сожрать царскую дочь. Ты принес Преисподней позорище, выраженное в миллионах икон, где изображен ты, Победоносец с копьем и сеанс последующего иглоукалывания. Так зло еще никто не опускал. Тебя ждет разбор полетов у Сатаны. Прощай, неудачник.

Кушетка растаяла в огне вместе с аудитором, и дракон вернулся в состояние депрессии. Он чувствовал: женщина с ребенком находятся буквально под ногами. Но не мог понять – где именно, хотя не раз прочесал всю пустыню вдоль и поперек. Аскара нажалуется, его переведут возить грузы. Карьера не удалась. Оторвав когтем фольгу, дракон с обреченным видом распечатал новую пачку персена. Ему хотелось петь и плакать.

Четырехлетний ребенок, спрятанный в подземной пещере вместе с матерью, играл на полу, переставляя фигурки ангелов из каменной соли, а мать умилялась непослушным светлым волосам, покрывавшим детскую головку. Дитя улыбнулось, повернув личико в сторону вибраций, доносящихся снаружи. Шестая голова дракона выводила слова песни пронзительным голосом, а остальные подпевали ей, создавая фон бэк-вокала:

What I’ve felt, what I’ve known Sick and tired, I stand alone
Could you be there?
Cause I’m the one who waits for you…

– Фу, – нахмурилась мать. – Хэви-металл – сатанинская музыка, детка.

– Неправда, мама, – возразило дитя. – Любой звук – творение Божье.

Женщина засмеялась, обнимая ребенка, – самого прекрасного на Земле.

Где-то совсем неподалеку печально хрустел персеном дракон.

Отступление № 11 – /Ной/прораб/Бог

Ной отложил очки в сторону и напряженно почесал лысину. «Надо было подумать о строительстве раньше, – с огорчением признался он самому себе. – И откуда у меня взялась эта привычка – все делать в последний момент?» Описание небесного Иерусалима из иоанновского «Апокалипсиса» не просто удручало – погружало в состояние, близкое к кошмару. «Господь, славься он вечно, до такой мелочи не снизойдет, – мысленно вздыхал Ной. – Отец наш Небесный как генерал: ничего не знает, но чтоб к утру все было сделано. Ему-то самому что? Только мигнет – и Иерусалим воздвигнется. Однако не боги горшки обжигают.

Почему, как масштабное строительство, так сразу – Ной? Ковчег, где «каждой твари по паре», – я. Новую версию Иерусалима – опять я. Отдых? Как бы не так. В планах Господа – капитальный ремонт Рая».

– Насяльника, – оторвал его от раздумий робкий голос с явным среднеазиатским акцентом. – Моя плана принес… твоя смотреть?

Ной взвился с кресла седобородой ласточкой.

– Да как ты посмел?! – задыхаясь от гнева, сказал он. – Мне, заместителю Господа, – предлагать наркотики прямо на Небесах? Обнаглели окончательно с этим Апокалипсисом. Думают – самое худшее уже позади. Ну уж тебе-то, дилер, я серное озеро без очереди обеспечу.

Он хлопнул в ладоши – облачный пол кабинета треснул: в щелях показались сплетающиеся в клубок нити раскаленной магмы.

– Ай-ай-ай, – закричал, съежившись, смуглый человек с черной бородой, в ватном халате и тюбетейке. – Засем ругаешься, насяльника? Сама сказал Адилю – план принеси. Моя принес, твоя ругаться. Боюсь-боюсь.

Трещина мгновенно слилась краями – как будто ее и не было.

– Хм… – Ной попытался не показать смущения. – Значит, у тебя совсем другой план? Замучился я с русским языком: сленг так тесно переплетен с литературой, что носители порой сами не понимают, о чем говорят. А чего у тебя речь ломаная, словно ты русский на базаре учил? Сейчас «проклятие Вавилонской башни» снято, люди нормально общаются.

– Моя такой язык сорок лет говорить, – распрямился Адиль. – Я только его воспринимая, другова диалект – ни хрена. Насяльника, твоя лекции читать или план-млан будет слушать? Моя все-все распланировал.

– Планировка-то на бумаге всегда удается, – вздохнул Ной. – А вот скорость… попали мы, как Путин с Олимпиадой-2014. В Сочи тоже ровным счетом ничегошеньки не построено. Может быть, он знал, что Апокалипсис будет, поэтому не волновался? В общем-то, у нас две основные проблемы, Адиль. Первая – надо построить ОЧЕНЬ быстро.

– Обижаешь, насяльника, – затряс человек тюбетейкой. – Мой бригада в Москве евроремонт у Анна Семеновись делал – большой кывартыра, семь комнат за полтора дня. Супер сделал! Семеновись – злой, нисего Адилю не платил. Она новоселье праздновал, водка пил, люстра-шмюстра с потолка на гостей упал – шибко Семеновись сердился. Твоя не волнуйся – Адиль все сделает, потом скажешь: «Ай, ташакур».

Ной взял со стола увесистую пачку бумаг.

– Вторая проблема, – механически заметил он. – Стройматериалы. Это эксклюзив, которого ты никогда не видел. Но без них небесному Иерусалиму не бывать. Запросы же заказчика, я боюсь, окажутся куда покруче Семенович и даже Пэрис Хилтон. Смотри сюда. «Город имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот, и на них двенадцать ангелов… с востока трое ворот, с севера трое ворот, с юга трое ворот, с запада трое ворот. Длина и широта, и высота его равны. И стену его измерил во сто сорок четыре локтя – мерою человеческую, какова и мера ангела». То есть, как видишь: здесь пахать и пахать без передышки.

– Насяльника, – с гордостью сказал Адиль. – Моя работа не боится. Весь свой кишлак привезу и два соседних. Нада кывартыру – сделаем кывартыру. Нада город – сделаем город. Хоть Кремль-Мремль, только гынарар плати. А телефуна тама будет? Моя дедушке надо в Душанбе позвонить. И раскладушки мы в небесном Иерусалиме для маляров-шмоляров поставим? Москва – дорогая город, а ребятам спать надо.